— Мужчины — звери...
Некоторых можно усмирить, а потом приручить. Некоторых нельзя.
Когда мы наткнемся на такого, которого нельзя усмирить и приручить — хищного, кровожадного зверя, не способного измениться, — стоит ли нам испытывать чувство, будто нас оскорбили или обманули? Стоит ли нам сидеть на обочине дороги — или в кресле-качалке у постели, — и проклинать свою судьбу?
Нет, поскольку колесо судеб вращает мир, тот человек, который лишь проклинает свою судьбу, будет раздавлен его ободом.
С кровожадны
И я пройду сквозь пепел
Костров небытия
В тот мир, где ярко светит
Мелодия твоя.
И я пройду сквозь траур
Косматого житья
В тот мир, где ярко правит
Мелодия твоя.
И я – туда, всё выше.
Где звёзды горячи,
Пойду, чтобы услышать
Мелодию в ночи...
Михаил Авдеев
И я пройду сквозь пепел
Костров небытия
В тот мир, где ярко светит
Мелодия твоя.
И я пройду сквозь траур
Косматого житья
В тот мир, где ярко правит
Мелодия твоя.
И я – туда, всё выше.
Где звёзды горячи,
Пойду, чтобы услышать
Мелодию в ночи...
Михаил Авдеев
Луна протягивает руки,
былинки в поле шевеля,
а на меня со всей округи
смурные лают кобеля.
Рыдает выпь — глухая птица...
Не муж законный, не жених,
спешу последний раз напиться
из окаянных глаз твоих.
Не родниковой, первородной,
а полной страсти и беды,
той подколодной, приворотной,
почти безсовестной воды.
Наперекор стыду и страху
я у судьбы любовь краду.
В твои колени, как на плаху,
седую голову кладу.
Как дождь, весёлой влагой брызжет
лихая песня соловья.
И ведьмой в древнем чернокниж
Многие склонны преувеличивать отношение к себе других – почему-то им кажется, что они у каждого вызывает сложную гамму симпатий и антипатий.
Фрэнсис Скотт Фицджеральд
Смеёшься с раннего утра.
Сияет небо, словно влажные,
Едва умытые со сна,
Прозрачные глаза ребёнка.
Нигде ни тени.
Лишь вдали спокойная черта
Гор... синих.
Знакомый кипарис перед окном —
Стрелой высокой и зелёной,
И белая дорога за оградой,
И скачущий в пыли смешной ослёнок,
Неистово кричащий в мир
О чём-то о своём,
И роза жёлтая в узорчатом стакане
На белой скатерти накрытого стола.
И светлые глаза — твои, любимый...
Мириам Ялан-Штекелис
Еще чиста заката акварель,
Еще хранят в себе леса румянец,
И только листьев томный, плавный танец
Напоминает скорую метель.
Еще не веря в иней на лугах,
Полна беспечной прелести рябина,
Но присмотрись – уходят птицы клином,
И крик их тает в низких облаках.
Сквозь белизну березовых стволов
К земле крадутся паутинки света,
Но под пригорком стынет бабье лето
От утренних осенних холодов.
Всё торопливей падает листва –
Лесов столетних дивная одежда...
Сентябрь тих, как давняя надежда,
И прост, как контур пав